Долгострой, дефицит мест в детских садах и школах, трудности малого и среднего бизнеса, проблема бытовых отходов и много чего еще. Все это – каждодневные сложности любого региона. На вопросы о том, чем и как может помочь в их решении представитель жителей самого большого в городе избирательного округа, ответил Александр Ходосок, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга.

 

В трех комиссиях по регламенту

ВКурсе: Вы работаете в трех комиссиях ЗакСа. Можно подумать, что в каждой из них и делать то особо нечего, если один человек справляется с такой нагрузкой. Что означает работать в составе комиссий на самом деле?

Александр Ходосок: Это только внешнее впечатление. Все депутаты Законодательного собрания по своим функциональным обязанностям должны входить в состав постоянных и профильных рабочих комиссий. Таков регламент. И каждый из них входит не меньше, чем в три из них. Я, как известно, вхожу в состав постоянной Комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и имущественным вопросам, постоянной Комиссии по промышленности, экономике и предпринимательству, а также профильной Комиссии по туристской индустрии.

Статус постоянных комиссий подразумевает порядка десяти депутатов в их составах, профильных – до трех. Каждый из них участвует в статусе либо заместителя, либо просто члена комиссии. Я являюсь заместителем председателя в Комиссии по городскому хозяйству и членом Комиссии по промышленности. Что касается Комиссии по городскому хозяйству, то в моей компетенции, фигурально выражаясь, весь инженерный блок с точки зрения правового поля и действующего законодательства.

Если поступают какие-то предложения по внесению изменений в законодательство города по жилищно-коммунальному хозяйству, благоустройству, энергетике, то их разработку поручают мне. В этой сфере часто возникает необходимость в дополнительных совещаниях, экспертных мнениях. Тогда от нашей комиссии я возглавляю рабочую группу, в которую приглашаются все заинтересованные лица, представители профильных комитетов, органов местного самоуправления, эксперты наших постоянных комиссий. Нам всем необходимо прийти к общему пониманию.

ВКурсе: Но ведь голосовать за законопроект будут все депутаты и у них возникнут свои вопросы.

Александр Ходосок: На уровне всего депутатского корпуса, как правило, возникают дополнительные вопросы, кто-то хочет что-то еще подкорректировать, поправить. Сообщения о проведении заседаний постоянных комиссий и любого рода рабочих групп рассылаются всем депутатам. Каждый из них имеет возможность на них присутствовать, чтобы уже непосредственно во время самого пленарного заседания иметь полное представление о рассматриваемом законопроекте. Хотя все равно поднимаются вопросы, потому что в силу своей занятости кто-то не успевает побывать на предварительных обсуждениях.

Что касается Комиссии по промышленности, я в определенной степени отвечаю за законодательство с точки зрения промышленной политики и торговли. Так же, как и каждому моему коллеге, мне приходится вникать в структуру различных отраслей с позиции интересов избирателей. Несмотря на работу в одних комиссиях, в других я тоже могу задавать любые вопросы, представляющих интерес для моих избирателей.

Но, конечно, все охватить невозможно, это нереально. Поэтому в постоянной Комиссии по промышленности у меня несколько узкая направленность. Это торговля и промышленная политика. В первую очередь, оборот алкогольной продукции. Точнее сказать, незаконный оборот. А также ярмарки.

 

Гарантии для бизнеса и ответственность для взрослых

ВКурсе: Над чем вы, как законодатель, сейчас работаете?

Александр Ходосок: Один из последних мною реализованных законопроектов – поправка в Закон Санкт-Петербурга «О размещении нестационарных торговых объектов». Она до трех лет увеличила срок предоставления хозяйствующим субъектам права на размещение НТО, обеспечивающих проведение универсальных или специализированных ярмарок.

Практический опыт и условия, возникшие при пандемии, показали, что арендатору невыгодно вкладываться в развитие торговой точки при отсутствии гарантии продления аренды через один год.

За время, которое ему отводилось ранее, предприниматель только-только успевал развернуться, приступить к своей функциональной деятельности. А у нас довольно сложный регион, сезонный. И вот заканчивается год, а ему надо снова выходить на конкурсную процедуру, снова торги. Тогда, когда едва начали возвращаться его вложения.

Прислушавшись к мнению предпринимательского сообщества, я выступил с инициативой сразу заключать арендный договор на три года. Теперь у любого предпринимателя есть запас времени, чтобы заняться как внутренним, так и внешним благоустройством торгового места. Дополнительно, он может рассчитывать на кредитные линии с учетом трехлетнего периода аренды.

Также я вернулся к своему законопроекту по запрету посещения квестов детьми в возрасте до 14 лет без родителей. Прошедшим летом ребенок, пока отец был на улице, упал на бетонный пол с высоты полутора-двух метров. Последствия могли быть самыми печальными. Стало понятно, что эту инициативу мне нужно довести до логического завершения.

ВКурсе: Т.е. законопроект устанавливает запрет не на сами квесты для детей до 14 лет, а на их допуск к ним без сопровождения взрослых?

Александр Ходосок: Конечно. Здесь нужно установить, кто несет ответственность за ребенка. Предпринимателем движет одна цель – заработок, экономия, выгода. И ему, в целом, без разницы, сколько лет его клиенту. Хорошо, если есть журнал, в котором кто-то распишется, приняв на себя ответственность. Ребенок же не может нести ее за себя. В этом вопросе много проблем, как физического характера, так и эмоционального, психического. Зачем вообще проводить такие квесты, после которых ребенок выходит, не понимая, где он находится, и потом начинает приходить в себя? Это очень сильная психологическая травма. Я не сторонник, чтобы так было.

ВКурсе: Разве этот вопрос не в компетенции родителей – куда пускать своих детей и в чем их ограничивать?

Александр Ходосок: Во всех таких местах должен быть взрослый человек, который в данный момент несет ответственность за конкретного ребенка. Контролирует и несет ответственность. Только так.

ВКурсе: Есть противники этого законопроекта в Законодательном собрании?

Александр Ходосок: Мы в нашей депутатской среде на сегодняшний день в поиске компромисса в понятиях и определениях. Логика ясна. Но у меня с коллегами есть разногласия по формулировкам – как в рамках правового поля внести эту поправку.

ВКурсе: Что говорят по этому поводу юристы?

Александр Ходосок: Они, в принципе, согласны с моей формулировкой. Но ее еще нужно согласовать с другими депутатами. Мы эот вопрос отрегулируем. Есть еще много законопроектов, в том числе связанные с жилищным законодательством. Работа не стоит на месте.

 

Поддержка туриндустрии и регулирование рынка алкоголя

ВКурсе: Вы входите с состав профильной Комиссии по туристской индустрии, наиболее пострадавшей во время карантина отрасли. Есть какие-то планы ее возрождения?

Александр Ходосок: Планов много. На самый первый – по крайней мере, вернуться к тому уровню, который у нас был. По статистическим данным за прошлый год город посетило более восьми миллионов туристов. Понятно, что в большей степени эту нишу занимал Китай. Но сейчас набирает ход внутренний туризм. К тому же есть определенные преференции для предприятий отрасли, которые приняты на федеральном уровне.

Мы собирались в профильной комиссии, определили план взаимодействия. Исполнительная власть внесла много предложений и по развитию новых территорий, и новых видов туризма, в том числе и медицинского. Думаю, как только закончится пандемия, все вернутся на круги своя. Но, независимо от этого, у нас сегодня есть много определенных перспективных предложений, начиная от речного туризма и заканчивая крышами.

ВКурсе: Компаниям дадут преференции?

Александр Ходосок: Они есть. Сегодня помощью правительства воспользовалось порядка 50-60 тысяч субъектов малого и среднего предпринимательства. Есть преференции и по городу, и по Курортному району, дополнительные выплаты. Уже сегодня из бюджета Санкт-Петербурга на эти цели затрачено порядка 16-18 миллиардов рублей. И на сегодняшний день, насколько я знаю, готовится очередной пакет помощи бизнесу. Отрасли, от которых зависит жизнедеятельность и благополучие людей, нужно поддерживать. А кто это должен делать, если не государство?

ВКурсе: Вы в 2017 году взяли на себя законотворческую нагрузку по противодействию и профилактике нелегального оборота алкоголя на территории Петербурга. Разве остались еще нерешенные вопросы в этой сфере?

Александр Ходосок: Сейчас все спокойно. Такого всплеска проблем, как раньше, уже нет. Все подрегулировано. Некоторый резонанс вызвал закон о, так называемых, «наливайках». Но он имеет отношение не столько к незаконному обороту алкоголя, сколько к вопросам регламентирования его продажи. Закон просто регулирует время, характеристики площади, где, что и как допустимо продавать. А когда мы говорим о незаконной торговле, то речь идет о реализации несертифицированной продукции. Это уже несколько другая область.

ВКурсе: Но ведь в отношении незаконной торговли давно действует целый ряд законов.

Александр Ходосок: Конечно, есть постановления, в том числе и правительства. Но когда мы говорим в целом об алкогольной продукции, вы представляете, какой там широкий спектр? Начиная от сидра и заканчивая крепким алкоголем. Все виды этой продукции должны быть регламентированы – что, где и как можно, собственно говоря, производить и реализовывать.

Со стороны Законодательного Собрания, я вхожу в состав комиссии, которую возглавляет профильный вице-губернатор Евгений Елин. Но мы крайне редко собираемся, к сожалению. Видимо, все у нас законно, правильно, организовывать и проводить какие-то дополнительные мероприятия, связанные с выездами, нет никакой необходимости.

 

Долгострой – под контролем

ВКурсе: Как заместитель председателя Комиссии по городскому хозяйству вы, очевидно, обращали внимание на долгострои в вашем округе?

Александр Ходосок: Проблемы в этой области есть в Курортном и Кронштадтском районах, появились в Выборгском. Я в целом владею ситуацией, потому что держу постоянную связь с Комитетом по строительству относительно тех долгостроев, которые у нас есть.

В жилом комплексе в Сестрорецке сейчас внешний конкурсный управляющий. И, насколько мне известно, с нового года объекты недвижимости будут выставляться на полную реализацию. Также заключен договор с компанией, которая пытается урегулировать документацию относительно земельного законодательства – привести генеральный план с правилами землепользования. Они сейчас работают над проектом планировки территории. Ведь сдать в эксплуатацию объект недвижимости с неоформленными документами не представляется сегодня возможным.

ВКурсе: Как его вообще могли начать строить без документов?

Александр Ходосок: Нерадивый товарищ, которого мы все знаем, по этому пути так и пошел. Жилой комплекс строился с нарушением всего, что только можно. Сегодня такое немыслимо по определению, потому что изменилось действующее законодательство. Теперь просто так невозможно выйти на улицу, отлить фундамент и начать строить, — не позволят сами граждане.

За последние четыре года картина изменилась кардинально. Появился порядок проведения публичных слушаний, общественных обсуждений. Изменения коснулись процедуры получения необходимой разрешительной документации. Ни один орган государственной исполнительной и законодательной власти сегодня не допустит выход застройщика «на землю» без документов. Даже процедура реализации «метров» поменялась, – раньше она позволяла продавать квартиры с момента закладки фундамента, не имея никаких гарантий. Из-за этого и появились разорившиеся дольщики.

Закон, как федеральный, так и региональный, сегодня это запретил. Любой застройщик должен подготовить целый пакет документов до получения экспертизы, до разрешения на само строительство. Только после этого начинается процедура софинансирования граждан, которые приобретают недвижимость. Только после того, как застройщик заключит с банком гарантийное обязательство – трехсторонний договор, предоставляющий стопроцентную гарантию, что этот объект так или иначе будет построен и сдан в эксплуатацию.

ВКурсе: Есть ли решение у других объектов?

Александр Ходосок: Решается проблема и в Зеленогорске, на улице Ленина, 25. Сейчас там сносят пятый этаж до уровня разрешенного использования. Если говорить об ООО «Юдаск», то там движение вперед идет медленно, но уверенно. По крайней мере, собственник никуда не прячется. Он ищет возможность изменить условия разрешенного использования и каким-то образом пытается выйти из сложившейся ситуации.

Еще два объекта в Зеленогорске – на улице Малинной и во дворах в районе улицы Ленина, напротив банковской площади. Компания, кажется, ООО «Лекс» – это мошенники. Я был удивлен, что еще на стадии начала строительства, четыре-пять лет назад, их не вывели на чистую воду. Они успели вырыть котлован, выкупив у частного лица участок. Пользуясь лазейкой в законодательстве, они собрали порядка 18 или 23 дольщика.

На сегодняшний день компания уже провела процедуру банкротства. Введен внешний конкурсный управляющий, который пытается каким-то образом разрешить эту ситуацию. Возможно, удастся продать этот участок на торгах, чтобы рассчитаться с дольщиками. Районная администрация в лице Натальи Чечиной, муниципальный совет Зеленорогска и я контролируем ситуацию. Пока вмешиваться нет необходимости.

Что касается Малинной улицы – наш «Золотой пляж» – то это уникальное хулиганство, совершенное более 10 лет назад. Застройщика просто нет по определению. Они развалились, рассорились, разбежались. Выиграны все суды о сносе объекта. Но он является частным, негосударственным, и судебные приставы испытывают определенные финансовые затруднения в части исполнения судебного решения.

ВКурсе: То есть заработали на этом вполне конкретные частные лица, а сносить будут за счет налогоплательщиков?

Александр Ходосок: Сносить теперь придется за счет всех налогоплательщиков. И денег на это, как таковых, нет. Речь идет о монолите из бетона и арматуры. Я сам не единожды с представителями районной администрации выезжал на место, общался с судебными приставами – все разводят руками. Они не могут даже ориентировочно назвать ни сроки, ни стоимость работ по сносу.

Это, конечно, очень неприглядная картина на «Золотом пляже». Но мы ищем возможность решения проблемы, уже не раз ее обсуждали с Натальей Валентиновной, главой администрации района. К сожалению, все очень-очень сложно. Такая федеральная структура, как служба судебных приставов, опирается на действующее законодательство. На сегодняшний день заложить финансирование работ по сносу незаконного объекта и ускорить эту процедуру крайне непросто. Но мы в этом направлении будем двигаться вперед.

 

Самый большой округ

ВКурсе: Территориально у вас самый большой избирательный округ, 11 приемных… Это сколько же помощников нужно?

Александр Ходосок: Округ действительно самый большой. Я поначалу даже не представлял себе его масштаб. В прошлом я – человек военный, закончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище, Военный университет противовоздушной обороны имени Георгия Жукова, Северо-Западную академию государственной службы. Соответственно, у меня есть понимание пространства, тактического и стратегического развертывания.

Но когда это рисуешь на карте, есть силы и средства для выполнения четко поставленных и заранее согласованных задач, это одно. И совсем другое дело, когда оказываешься на обширной местности, где проживает до полумиллиона человек. Сегодня, конечно, есть некоторые сложности, например, невозможно за один раз объехать всю территорию и вникнуть в детали. Трудности даже не столько в плотности и численности населения, сколько в территориальном масштабе округа.

От Молодежного до Парнаса, если напрямую ехать, это порядка 130 километров. Да еще Кронштадт в стороне от других районов. В избирательном округе семнадцать муниципальных образований, четыре административных района. И каждый со своими особенностями. У Курортного района – своя составляющая, у Кронштадта – своя доминанта. Приморский Выборгский районы в чем-то схожи, но что касается структуризации и досягаемости, там тоже есть свои сложности.

Оба района относятся к старой застройке, но развивающиеся быстрыми темпами окраины вносят свои коррективы, — большое число граждан туда заселилось совсем недавно. Они еще не были избирателями в этом округе, но уже являются жителями на территории моего округа, за которых я несу ответственность, как депутат. И с ними тоже надо работать.

ВКурсе: В одиннадцати приемных!

Александр Ходосок: Что касается такого количества приемных. Я пошел по простому пути организации своей работы. Опору сделал на сотрудничестве с советами муниципальных образований. Ведь я, как и члены этих советов, главы муниципалитетов – не назначаемая исполнительная власть, а избираемая, в том числе и по партийной составляющей. Они выбраны местными жителями, я и мой коллега Александр Ваймер – тоже. У нас общие избиратели.

Естественно, что между нами выстроилась определенная структура взаимоотношений. Помещение приемной в Сестрорецке я принял, став депутатом. Такая же приемная есть и в Кронштадте. А остальные – это кабинеты глав муниципальных образований. По дополнительному согласованию с ними я раз в неделю или два раза в месяц приезжаю и веду в них прием граждан.

В соответствии с законодательством, каждому из нас положено три штатных помощника. В стенах Законодательного Собрания они являются госслужащими. Самому невозможно ведь охватить все аспекты законотворчества, права, работу в комиссиях, огромное делопроизводство. К тому же поступает огромное количество писем, жалоб, заявлений, просьб. Причем приходят они по самым разным каналам – на электронную почту, бумажными письмами, через социальные сети и даже в виде СМС-сообщений.

ВКурсе: На всю работу в ЗакСе и десяток приемных только три помощника?

Александр Ходосок: Есть еще помощники в Кронштадте, Приморском и Выборгском районах на договорных условиях. ЗакС заключает по моему согласованию договор с ними. Они получают денежное вознаграждение, выполняя работу, начиная с приемов граждан, регистрации их заявлений и жалоб, до представления меня на совещаниях районного и муниципального уровня. Потому что невозможно быть одновременно в четырех районах, семнадцати муниципалитетах.

 

Детские сады и школы для новоселов

ВКурсе: Ранее вы говорили, что чаще всего люди обращаются за решением проблем в области ЖКХ, транспорта и устройства детей в садики и школы. Но если они не могут законным способом добиться реализации своих прав, как им может помочь законодатель?

Александр Ходосок: За последнее время большая доля обращений, по которым приходится что-то решать, кого-то уговаривать и, не побоюсь этого слова, продавливать, касается устройства детей в школы и садики. С этим у нас большие сложности в Приморском и Выборгском районах. Приходится просить граждан не давить, потому что это общая проблема. На сегодняшний день наступил социальный коллапс из-за новостроек.

Застройщики ускорили темпы ввода в строй жилых площадей, но почти никто не обратил внимания на социальные инфраструктурные объекты. Но коллапс наступил не потому, что их не строят. Дело в том, что застройщик, даже если возведет рядом с новыми домами школу или детский сад, сам не сможет стать организатором их функционирования. Таким образом, социальный объект надо передать городу. Не бесплатно, конечно.

Но, как правило, у города не всегда на это заложены в бюджет финансовые средства. К тому же, законодательство позволяет продавать жилье в процессе застройки, но оно все еще является строительной площадкой. На данном этапе проблематично ввести в действие садик или школу, потому что еще ни сетей, ни подъездных путей нет. В итоге, наступает коллапс с социальными объектами.

ВКурсе: Разве нет генерального архитектурного плана?

Александр Ходосок: План то есть, но существуют сроки ввода – первая очередь, вторая, третья… Все должно быть поэтапно. Если мы говорим о сдаче жилого дома, то к ним должны прилагаться и социальные объекты. А у нас получается, что застройщик дом построил, квартиры продает и уже строит следующий. Люди начинают постепенно заезжать, несмотря на то, что это пока строительная площадка. Дом еще не сдан в эксплуатацию, а им жить негде.

Но как только люди заселились, начинает расширяться облако их потребностей без учета объективных возможностей в округе. Я при решении таких вопросов еду в администрацию, пытаюсь вникнуть в проблему. Они же у всех разные. У кого-то один ребенок и родители, к примеру. Кто-то сидит дома, но есть желание и стремление отдать ребенка в садик. Где-то двое-трое, а то и больше детей. А есть ситуации, связанные с заболеваниями, инвалидностью, проживанием с дедушками-бабушками на малой площади.

Для этого в каждом районе существуют конфликтные комиссии, где рассматриваются отдельно взятые случаи. Когда ко мне обращаются за содействием, я звоню в администрацию и прошу дать реальную картину по ситуации с заявителем. Бывает достаточно разъяснить гражданину реальное положение дел и попросить подождать, когда ситуация немного изменится.

Иногда же случается, что человек обращался в органы исполнительной власти, но его не так рассмотрели, не так поняли, а у него действительно очень тяжелая ситуация. Тогда мне нужно идти на прием к главе района, например, и просить, чтобы заявление еще раз рассмотрели на конфликтной комиссии. Бывают безвыходные положения, когда, допустим, ребенка необходимо определить в дошкольное учреждение, чтобы мать-одиночка смогла выйти на работу, потому что жить не на что.

ВКурсе: Получается, что в этом случае в садик принимают сверхнормативного ребенка?

Александр Ходосок: Иногда и так бывает. У нас сегодня это проблема. В некоторых районах есть группы, где по 25-28 детей, а есть и по 42-43. Ситуация непростая. Никто не говорит о катастрофе, но губернатор нашего города предпринимает много усилий и мер для привлечения федерального финансирования, чтобы выкупить социальные объекты и решить эту проблему.

Их выкупает город у застройщика, в т.ч. и частные детские сады. К примеру, в Сестрорецке и Разливе. Наталья Валентиновна Чечина, глава района, предпринимала для этого большие усилия, за что ей отдельное спасибо. Она согласовывала вопросы с несколькими профильными Комитетами, губернатором. И ее услышали.

 

Мусоросортировка, как в Финляндии, пока не получается

ВКурсе: Были какие-то из обращений ваших избирателей, которые легли в основу вашей законотворческой работы?

Александр Ходосок: Такого ярко выраженного – нет. Есть много обращений в отношении органов местного самоуправления. Но я могу их рассматривать как некое предложение для законотворческой деятельности. Ведь внесение изменений в закон о местном самоуправлении так или иначе отражается на качестве жизни граждан.

Я вот сейчас вхожу в рабочую группу о поправках в закон о благоустройстве, расширяющих полномочия местного самоуправления. Они позволят муниципалитетам заниматься благоустройством не только внутриквартальных территорий, но и в границах муниципального образования. Это как раз было связано с обращение граждан. Поднимались также вопросы, связанные с оборотом твердых бытовых отходов.

ВКурсе: В феврале вы заявляли, что мусоросортировок в Курортном районе не будет.

Александр Ходосок: Это не про мусоросортировки. Когда разрабатываются документы генерального плана, правил землепользования, застройки, когда вырабатывается городская стратегия нельзя не обратить внимания на перспективы. Необходимо предусмотреть все аспекты жизни. С нашей жизнедеятельностью связно много различных составляющих, в том числе и оборот мусора. Таким образом, в планируемые документы закладывается площадка для его сбора и переработки.

Мусороперерабатывающий завод находится в Янино. Если от, скажем, Молодежного везти контейнер, это будет стоить 10 условных рублей. И по тому же тарифу заплатят за свой мусор люди, которые живут рядом с Янино. Ведь тариф единый для всех жителей Санкт-Петербурга. Но как-то нужно эти вопросы регулировать? Для этого и создается проектная документация, которая учитывает такие аспекты.

В феврале немного резонансно в Зеленогорске и Сестрорецке отреагировали на один из предполагаемых вариантов размещения мусоросортировок. Но мы ведь не знаем, как будут развиваться события через 10 лет, через 20 лет. К великому сожалению, у нас почему-то никак не получается, как в Финляндии. Вроде бы многие уже научились разделять мусор на контейнеры. Но потом приезжает одна машина, все вместе загружает и везет на полигон.

А в Турку в многоквартирном доме три трубы. Житель ключик прислоняет, открывает заслонку, засасывается его пакет с мусором. За стеклом приезжает машина от специализированной компании, за пластиком – другая. Может через 10-12 лет вдруг и к нам придут такие же технологии. Почему бы не предусмотреть это сегодня, не зарезервировать участок земли на перспективу, которая будет полезна для всех?

 

Все обращения избирателей доходят до их депутата

ВКурсе: Может ли избиратель – житель вашего округа – реально до вас достучаться?

Александр Ходосок: Я, как и мой коллега Александр Ваймер, ни от кого не прячемся. Иногда, конечно, бывают накладки по времени. Но телефоны всех помощников, как и мои, общедоступны. Любой, кто подписан на мои каналы в социальных сетях ВКонтакте и Инстаграмме, может сообщить мне все, что считает нужным.

Если по каким-то обстоятельствам я не могу присутствовать лично на очередном приеме, граждан примет мой помощник. По завершении он звонит мне и сообщает, сколько было посетителей и по каким вопросам. Бывают и устные обращения, мы можем решить некоторые проблемы в телефонном режиме.

ВКурсе: Ваши помощники, передавая вам обращения людей, не отфильтровывают некоторые из них как незначительные?

Александр Ходосок: Мне докладывают все полностью. Я за такую «фильтрацию» могу еще и… не похвалить. Решения по любому вопросу принимаю только я, даже если помощник на приеме сам смог кому-то помочь. А помощники, это состоявшиеся люди с определенным опытом работы. Я ставку сделал на бывших военнослужащих. Со мной работают два подполковника, один с опытом уровня командира батальона, другой – заместителя командира войсковой части. Это люди, которые способны принимать самостоятельные решения.

И если вопрос не требует моего вмешательства, то я не возражаю, чтобы его решил мой помощник. У него статус помощника депутата. Но даже если проблема решается, он мне все равно о ней докладывает. По любой из ситуаций я владею всей информацией.

ВКурсе: То есть, человек, который пришел к вам на прием, но его принял ваш помощник, тем не менее, может быть уверен в том, что его обращение дойдет до вас?

Александр Ходосок: Конечно, всякое может случиться, сработать какой-то человеческий фактор. Но такого еще не было. До меня доводят всю информацию после проведенных приемов. Сейчас, конечно, сложное время с точки зрения их организации. Ситуация, в которой все мы оказались, заставляет нас проводить преимущественно дистанционные приемы.

Поэтому я стараюсь обращение граждан выслушать по телефону, если есть необходимость, порошу, чтобы написали письменное заявление, которое можно было бы переадресовать в тот или иной орган власти. Сегодня людям нужно себя поберечь. Поэтому убедительная просьба ко всем моим избирателям, пользоваться возможностями дистанционных или виртуальных приемов или дождаться лучших времен.